ГКЧП: пейзаж после битвы.
Aug. 26th, 2018 06:04 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
slava68Из фейсбука: Евгений Писарев с Александром Смолеевым и ещё 6.
24 августа 1991 года в 14 час. 45 мин. над зданием Тамбовского облисполкома был поднят трехцветный российский флаг.
На следующий день представители "Демократической России" опечатали обком и горком КП РСФСР, партийный архив, Дом политического просвещения, районные комитеты компартии. У здания бывшего обкома встретили бывшего заведующего бывшего идеологического отдела обкома тов. И. Журавлёва. Он пришёл, чтобы забрать партбилет и ботинки. Помнится, я поинтересовался, почему нет митингов или хотя бы пикетов с протестами против приостановления деятельности компартии? Ведь действующие на то время законы не запрещали подобных акций. "Издеваетесь, - ответил опальный идеолог. - Мы просто ошиблись, надо было действовать другими методами..."
В дни августовского путча в двусмысленном положении оказалась организация, которая номинально должна обеспечивать безопасность страны. – Комитет государственной безопасности СССР. Ирония положения, в котором оказался «вооружённый отряд партии», состояла в том, что в состав ГКЧП входил председатель КГБ СССР Владимир Крючков. Но тремя месяцами ранее уже была создана российская служба безопасности – КГБ РСФСР, которую возглавлял Виктор Иваненко. В дни путча он обзванивал региональные управления КГБ и призывал их поддержать законно избранного президента РСФСР.
Как вспоминает начальник Тамбовского управления КГБ Виктор Сафонов в своей книге «Здесь мой надёжный причал», вышедшей в свет в 2011 году, в те дня «я попал, в прямом смысле слова, между молотом и наковальней. Пришлось сконцентрировать всю силу воли на том, чтобы в создавшемся положении выстоять и не наломать дров». Кроме этого Сафонов признаётся: «Справедливости ради надо сказать, что в августовские дни 1991 года с нашей стороны был допущен своего рода «прокол». В руки представителей демократической общественности, которые пришли опечатывать Тамбовский горком партии, по допущенной нами оплошности попали учётные карточки коммунистов одного из подразделений нашего управления, имевшего прямое отношение к борьбе с организованной преступностью в области. Эти учётные карточки взял некто В. Пашинин, развивший в то время бурную деятельность на демократической волне. Он отвёз учётные карточки к другу, проживающему в Тамбове, и сдал их ему на хранение. Адрес нам стал известен, человек тоже. Было два пути выхода из создавшейся чрезвычайной ситуации: приехать по известному адресу и забрать принадлежащие нам учётные карточки и второй – сесть за стол переговоров с теми, кто их изъял.
Я доложил о случившемся председателю КГБ РСФСР Виктору Иваненко, которого хорошо знал по его работе в инспекторском управлении КГБ СССР. В сложившейся обстановке он посоветовал мне попытаться мирно договориться с теми, кто это сделал, о передаче в управление учётных карточек наших сотрудников. В этот день демократическая общественность области проводила в Тамбове митинг, и я попросил своего заместителя М.Т. Брончукова побыть на нём, а после его окончания пригласить в управление ко мне на беседу людей, участвующих в изъятии карточек. Они согласились пойти в УКГБ, но только в сопровождении своих единомышленников, которых набралось человек двадцать. В. Пашинин пришёл с женой и детьми, изображая из себя последнюю жертву уходящего режима».
Секретные карточки (скорее всего, это была агентура КГБ в партийных органах) в итоге вернули новым хозяевам комитета, но утечка произошла, что тоже свидетельствует о растерянности среди комитетчиков. Много позже Виктор Сафонов уже с явным сочувствием рассуждает о знакомых коллегах из ГКЧП, считая, что «это были ответственные и порядочные люди», которые «сделали отчаянную попытку остановить развал нашей большой страны под названием СССР».
Но в дни путча тамбовские блюстители государственной безопасности сделали всё, что смогли – они бездействовали. Во всяком случае, местное управление КГБ явно себя никак не проявило.
Своеобразно «отмазались» и городские власти. 22 августа после совместного заседания президиума и исполнительного комитета городского совета народных депутатов председатель горисполкома Павел Горбунов и заместитель председателя горсовета Владимир Пеньков направили приветственную телеграмму Горбачёву. «Уважаемый Михаил Сергеевич! Приветствуем Ваше возвращение в Москву, Вашу мужественную позицию в условиях государственного переворота. Сообщаем, что обстановке в Тамбове была и остаётся спокойной. Никакие указания антиконституционного ГКЧП не выполнялись, незаконных органов управления не создавалось. Желаем Вам здоровья, успехов в делах по обновлению Советского государства».
В тексте телеграммы чувствуется рука Пенькова. Предгорисполкома Горбунов по привычке не преминул бы запустить матерком. А так всё благопристойно, как в анкете лояльного гражданина: не был, не состоял, не участвовал. К концу года они окончательно очухались, и большинство бывших функционеров вновь оказались во властных структурах.
Нынешняя постсоветская номенклатура к августу-91 относится настороженно. Народное движение Сопротивления в те августовские дни сложилось само собой, а власть до ужаса боится массовой инициативы снизу. После августовской революции партийные бонзы страшно перепугались, видел это своими глазами. Они всерьез опасались, что их начнут вешать на фонарях или отправят на нары. Во всяком случае, в случае победы ГКЧП они поступили бы именно так.
Месяца через три после августовских событий попал на расширенное заседание администрации области. Оглянулся окрест - царица небесная! Бывшее бюро обкома КПСС в полном составе заседает! Важные такие, сытые, геополитикой озабоченные. И все вроде бы как либералы.
Они легко вросли в государственный капитализм, который ещё недавно называли «оккупационным режимом». Они, как и прежде, при хлебной должности или на хорошей пенсии, которая впятеро превышает зарплату учителя. Они награждают друг друга блестящими побрякушками «За заслуги перед Отечеством», при этом понемногу (а иные и помногу) воруют. Они масляными колобками сидят в президиумах, с воодушевлением поют сталинский гимн, истово крестятся. Их детишки входят в советы директоров процветающих компаний, где старательно пилят бюджет и, предаваясь детсадовским воспоминаниям о СССР, скорбно вздыхают: «Какую страну просрали!».
После августа-91 года мы были великодушны к тем, кто олицетворял государственную карательную машину. Хотя им, верным ленинцам, нынешней общенародной пенсии вполне хватило бы на хлеб и молоко. Но мы не жалеем, что тогда вышли на площадь. И помним, как надо сооружать баррикады из железобетонных блоков и строительной арматуры.
На днях бывший соратник Ельцина, затем один из лидеров красно-коричневого мятежа 1993 года, а в последствие губернатор Курской области Александр Руцкой высказался, что в дни ГКЧП Ельцин якобы был в запое и пытался сбежать в американское посольство. Ответить ему у Бориса Николаевича нет возможности, но во лжи его уличили другие. Да и мы видели Ельцина на танке, открытым для любого снайпера.
Когда тот же Руцкой «пилотировал» Курскую область, мой друг и коллега Виктор Чемодуров издал книгу «Одну минуточку!» о деяниях Руцкого на службе «оккупационному режиму». Нехило там поураганил губернатор, поэтому чья бы корова мычала…
Оригинал, картинки и комменты здесь: https://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=1318667741601408&id=100003745859242
24 августа 1991 года в 14 час. 45 мин. над зданием Тамбовского облисполкома был поднят трехцветный российский флаг.
На следующий день представители "Демократической России" опечатали обком и горком КП РСФСР, партийный архив, Дом политического просвещения, районные комитеты компартии. У здания бывшего обкома встретили бывшего заведующего бывшего идеологического отдела обкома тов. И. Журавлёва. Он пришёл, чтобы забрать партбилет и ботинки. Помнится, я поинтересовался, почему нет митингов или хотя бы пикетов с протестами против приостановления деятельности компартии? Ведь действующие на то время законы не запрещали подобных акций. "Издеваетесь, - ответил опальный идеолог. - Мы просто ошиблись, надо было действовать другими методами..."
В дни августовского путча в двусмысленном положении оказалась организация, которая номинально должна обеспечивать безопасность страны. – Комитет государственной безопасности СССР. Ирония положения, в котором оказался «вооружённый отряд партии», состояла в том, что в состав ГКЧП входил председатель КГБ СССР Владимир Крючков. Но тремя месяцами ранее уже была создана российская служба безопасности – КГБ РСФСР, которую возглавлял Виктор Иваненко. В дни путча он обзванивал региональные управления КГБ и призывал их поддержать законно избранного президента РСФСР.
Как вспоминает начальник Тамбовского управления КГБ Виктор Сафонов в своей книге «Здесь мой надёжный причал», вышедшей в свет в 2011 году, в те дня «я попал, в прямом смысле слова, между молотом и наковальней. Пришлось сконцентрировать всю силу воли на том, чтобы в создавшемся положении выстоять и не наломать дров». Кроме этого Сафонов признаётся: «Справедливости ради надо сказать, что в августовские дни 1991 года с нашей стороны был допущен своего рода «прокол». В руки представителей демократической общественности, которые пришли опечатывать Тамбовский горком партии, по допущенной нами оплошности попали учётные карточки коммунистов одного из подразделений нашего управления, имевшего прямое отношение к борьбе с организованной преступностью в области. Эти учётные карточки взял некто В. Пашинин, развивший в то время бурную деятельность на демократической волне. Он отвёз учётные карточки к другу, проживающему в Тамбове, и сдал их ему на хранение. Адрес нам стал известен, человек тоже. Было два пути выхода из создавшейся чрезвычайной ситуации: приехать по известному адресу и забрать принадлежащие нам учётные карточки и второй – сесть за стол переговоров с теми, кто их изъял.
Я доложил о случившемся председателю КГБ РСФСР Виктору Иваненко, которого хорошо знал по его работе в инспекторском управлении КГБ СССР. В сложившейся обстановке он посоветовал мне попытаться мирно договориться с теми, кто это сделал, о передаче в управление учётных карточек наших сотрудников. В этот день демократическая общественность области проводила в Тамбове митинг, и я попросил своего заместителя М.Т. Брончукова побыть на нём, а после его окончания пригласить в управление ко мне на беседу людей, участвующих в изъятии карточек. Они согласились пойти в УКГБ, но только в сопровождении своих единомышленников, которых набралось человек двадцать. В. Пашинин пришёл с женой и детьми, изображая из себя последнюю жертву уходящего режима».
Секретные карточки (скорее всего, это была агентура КГБ в партийных органах) в итоге вернули новым хозяевам комитета, но утечка произошла, что тоже свидетельствует о растерянности среди комитетчиков. Много позже Виктор Сафонов уже с явным сочувствием рассуждает о знакомых коллегах из ГКЧП, считая, что «это были ответственные и порядочные люди», которые «сделали отчаянную попытку остановить развал нашей большой страны под названием СССР».
Но в дни путча тамбовские блюстители государственной безопасности сделали всё, что смогли – они бездействовали. Во всяком случае, местное управление КГБ явно себя никак не проявило.
Своеобразно «отмазались» и городские власти. 22 августа после совместного заседания президиума и исполнительного комитета городского совета народных депутатов председатель горисполкома Павел Горбунов и заместитель председателя горсовета Владимир Пеньков направили приветственную телеграмму Горбачёву. «Уважаемый Михаил Сергеевич! Приветствуем Ваше возвращение в Москву, Вашу мужественную позицию в условиях государственного переворота. Сообщаем, что обстановке в Тамбове была и остаётся спокойной. Никакие указания антиконституционного ГКЧП не выполнялись, незаконных органов управления не создавалось. Желаем Вам здоровья, успехов в делах по обновлению Советского государства».
В тексте телеграммы чувствуется рука Пенькова. Предгорисполкома Горбунов по привычке не преминул бы запустить матерком. А так всё благопристойно, как в анкете лояльного гражданина: не был, не состоял, не участвовал. К концу года они окончательно очухались, и большинство бывших функционеров вновь оказались во властных структурах.
Нынешняя постсоветская номенклатура к августу-91 относится настороженно. Народное движение Сопротивления в те августовские дни сложилось само собой, а власть до ужаса боится массовой инициативы снизу. После августовской революции партийные бонзы страшно перепугались, видел это своими глазами. Они всерьез опасались, что их начнут вешать на фонарях или отправят на нары. Во всяком случае, в случае победы ГКЧП они поступили бы именно так.
Месяца через три после августовских событий попал на расширенное заседание администрации области. Оглянулся окрест - царица небесная! Бывшее бюро обкома КПСС в полном составе заседает! Важные такие, сытые, геополитикой озабоченные. И все вроде бы как либералы.
Они легко вросли в государственный капитализм, который ещё недавно называли «оккупационным режимом». Они, как и прежде, при хлебной должности или на хорошей пенсии, которая впятеро превышает зарплату учителя. Они награждают друг друга блестящими побрякушками «За заслуги перед Отечеством», при этом понемногу (а иные и помногу) воруют. Они масляными колобками сидят в президиумах, с воодушевлением поют сталинский гимн, истово крестятся. Их детишки входят в советы директоров процветающих компаний, где старательно пилят бюджет и, предаваясь детсадовским воспоминаниям о СССР, скорбно вздыхают: «Какую страну просрали!».
После августа-91 года мы были великодушны к тем, кто олицетворял государственную карательную машину. Хотя им, верным ленинцам, нынешней общенародной пенсии вполне хватило бы на хлеб и молоко. Но мы не жалеем, что тогда вышли на площадь. И помним, как надо сооружать баррикады из железобетонных блоков и строительной арматуры.
На днях бывший соратник Ельцина, затем один из лидеров красно-коричневого мятежа 1993 года, а в последствие губернатор Курской области Александр Руцкой высказался, что в дни ГКЧП Ельцин якобы был в запое и пытался сбежать в американское посольство. Ответить ему у Бориса Николаевича нет возможности, но во лжи его уличили другие. Да и мы видели Ельцина на танке, открытым для любого снайпера.
Когда тот же Руцкой «пилотировал» Курскую область, мой друг и коллега Виктор Чемодуров издал книгу «Одну минуточку!» о деяниях Руцкого на службе «оккупационному режиму». Нехило там поураганил губернатор, поэтому чья бы корова мычала…
Оригинал, картинки и комменты здесь: https://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=1318667741601408&id=100003745859242