slava68

В зонах для бывших силовиков арестанты отдают приказы тюремщикам, а за хорошие нары платят больше, чем за съемные квартиры в Москве

Из этих «мест не столь отдаленных» жалоб до сих пор практически не поступало. Потому что колонии — особые, а арестанты — бывшие полицейские, чекисты, прокуроры, судьи и даже шпионы. Им жаловаться на житье-бытье за решеткой вроде как даже неудобно (ну кто пожалеет «оборотня в погонах»?). И тем любопытнее истории, рассказанные нам бывшими заключенными и надзирателями таких спецколоний.

Судя по их словам, жизнь здесь напоминает фантасмагорию, где многое перевернуто с ног на голову… Арестанты, бывает, отдают приказы своим тюремщикам. Полицейские низкого ранга чувствуют себя как рыбы в воде, в то время как не всегда выживают те, кто на воле командовал целыми подразделениями — полковники ФСБ, начальники управлений СК…

А еще жизнь в спецколониях сюрреально дорогая. За хорошие нары некоторые заключенные платят больше, чем кто-то за съемные квартиры в центре Москвы. И все это на фоне того, что за такими колониями установлен особый контроль как со стороны российских, так и со стороны иностранных спецслужб. Арестанты ведь могут разболтать о тайнах государственного масштаба.

( читать дальше )

Светлана Рейтер исследовала пять популярных схем, которые российские правоохранительные органы используют, чтобы фабриковать дела и улучшать статистику.

1. Незаконный оборот наркотиков

СХЕМА

Оперативник ФСКН или МВД задерживает человека с наркотиками. Ему предлагается на выбор три варианта:
а) откупиться на месте (обычно — из расчета около $1 тыс. за 1 грамм марихуаны или гашиша и $3 тыс. за 1 грамм сильнодействующего вещества);
б) сесть по статье 228, часть 1 УК РФ (хранение наркотических средств, срок — до 5 лет лишения свободы);
в) стать «контрольным закупщиком».
В случае варианта (в) задержанный сначала сдает своего продавца — делает контрольную закупку мечеными купюрами, а затем повторяет эту операцию с другими людьми, которых ищет сам или на которых ему указывают оперативники. Закупщик получает вознаграждение, а оперативники — возможность возбуждать дела по более тяжелой 2-й части статьи 228 (сбыт наркотиков) и статье 30 (покушение на преступление). Речь идет о «приготовлении к сбыту», поскольку контрольная закупка тут же фиксируется, а продавец задерживается. При этом других клиентов, покупающих наркотики у продавца, в деле нет. По оценкам правозащитников, такие дела составляют до 50% в общей уголовной практике. В 2012 году ЕСПЧ вынес решение, по которому в России «контролируемые закупки наркотиков без иных доказательств наркосбыта не могут служить основанием для уголовного преследования».

( продолжение под катом )

Инна Денисова записала три истории российских врачей, сделавших карьеру на Западе — и вернувшихся в Москву. Никому из них нет тридцати пяти. Почему они здесь?

Бадма БАШАНКАЕВ, колопроктолог

Я родился в семье врачей: папа — хирург, мама — провизор. После школы сначала поступил в МГИМО, хотелось ездить за границу, но через полгода бросил и поступил в Первый мед (бывшая Академия им. И.М. Сеченова) — то есть занялся тем, чем был должен.

( много букв под катом )

С удовольствием почитал про создание ядерного оружия:
http://www.vsyachin.ru/history/white_archipelago_9.html